В ситуациях нападения или угрозы насилия женщины вынуждены принимать меры для защиты себя. Однако, часто оценка их действий и используемых средств проводится с точки зрения стандартов, которые не всегда учитывают гендерные аспекты.
Часто женщинам, столкнувшимся с угрозой или нападением, приписываются определенные действия, которые, как считается, они могли бы предпринять вместо использования средств самозащиты. Однако, это не всегда учитывают реальные условия и опасности, с которыми сталкиваются женщины, находясь в ситуации насилия или угрозы.
Комитет экспертов Механизма по вопросам осуществления Конвенции, подписанной в Белемду-Пара (MESECVI), выступает за оценку неизбежности угрозы с учетом гендерного подхода. Принимая во внимание постоянный характер насилия со стороны интимного партнера, представляющего собой «ситуацию постоянного насилия», в которой насилие может произойти в любое время и может быть вызвано любыми обстоятельствами, а также тот факт, что женщина «страдает от постоянного страха, тревоги и беспокойства, что в любой момент на нее нападут».
Следовательно, Комитет приходит к выводу, что поскольку продолжающееся домашнее насилие представляет собой непрерывный процесс причинения вреда, «требование доказать наличие непосредственной угрозы должно касаться не только точного момента нападения, поскольку действие происходит не в один изолированный момент времени, а скорее является лишь одним инцидентом в непрерывном процессе насилия, где начало легко идентифицируется, но конец точно определен быть не может». Поэтому «небезосновательно полагать, что женщины, ставшие жертвами регулярно повторяющегося насилия, и те, кто ожидает его в любой момент, считают, что нападавший намеревался их убить».
Комитет экспертов MESECVI приводит в качестве примера несколько решений, вынесенных государствами-участниками Конвенции Белем-ду-Пара, которые отражают эту гендерную перспективу. В частности, Верховный суд Чили постановил, что непосредственная угроза домашнего насилия, которой подвергалась обвиняемая, означала, что жертве не нужно было ждать фактического насилия, отметив, что «нет необходимости ждать, пока другой не начнет действовать первым» и что «не обязательно, чтобы нападение имело место, чтобы жертва могла защититься, достаточно, чтобы она боялась непосредственной опасности, чтобы принять соответствующие меры, чтобы избежать ее».
Аналогичного подхода придерживается и Совет Европы. Определение «непосредственной опасности», данное в Пояснительном отчете к Стамбульской конвенции, признает этот контекст: «любые ситуации домашнего насилия, в которых вред неизбежен или уже проявился и может повториться». ЕСПЧ применил аналогичное толкование в деле о домашнем насилии со смертельным исходом в деле Опуз против Турции, где Суд постановил, что «при изучении истории отношений было очевидно, что виновный уже не раз был агрессором по отношению к женщине, и поэтому существовал значительный риск дальнейшего насилия». Именно поэтому насилие следует рассматривать как цепь взаимосвязанных событий.
Судья Пинто де Альбукерке повторяет определение Стамбульской конвенции в своем замечании о том, что «повторяемость и эскалация, присущие большинству случаев домашнего насилия, делают требование незамедлительности риска каким-то искусственным, даже вредным. Даже если риск не является неизбежным, он уже является серьезным, когда он присутствует».
Недавно Суд прямо поддержал этот подход в деле Tkhelidze против Грузии: «В тех случаях, когда имеет место длительная ситуация насилия в семье, вряд ли могут быть какие-либо сомнения в непосредственности опасности, представляемой для жертвы».
В Руководстве ООН по эффективному реагированию прокуратуры на насилие в отношении женщин и девочек содержатся следующие рекомендации:
«Были ли ее действия необходимы для предотвращения неминуемого вреда? В случаях, связанных с длительной историей домашнего насилия, часто возникают модели поведения, предвидимые на основе прошлых событий. Поэтому не следует требовать от жертвы, чтобы они предоставили доказательства о том, что угроза была непосредственной, если она является предсказуемой и существует надолго. Суды должны осознавать накопленную обстановку и понимать, что необходимость соблюдения закона о самообороне может быть оправдана даже в отсутствие непосредственной угрозы».
