Женщинам, пережившим домашнее насилие, часто навешивают ярлык «жертвы». При поверхностном знакомстве с ситуацией многим действительно все кажется простым: не нравится, что тебя бьют, — встань и уйди. Однако у женщин, пострадавших от домашнего насилия, нет ни комплекса, ни позиции жертвы — они действительно попадают в безвыходное положение. Это не нежелание действовать, не перекладывание ответственности на партнера, а тотальная невозможность сделать даже маленький шаг.
В контексте домашнего насилия часто упоминают треугольник Карпмана (в некоторых источниках его еще называют «драматический треугольник»). Причем на него ссылаются даже психологи, несмотря на то, что к проблеме насилия он категорически не применим. Треугольник Карпмана описывает динамику отношений, исходя из трех ролей: жертвы, преследователя и спасателя.
В треугольнике Карпмана, как и в насильственных отношениях, действительно присутствует дисбаланс власти. Но их отличие заключается в том, что партнеры по очереди забирают и используют эту власть, тогда как при насилии власть всегда в руках обидчика, и есть только две роли: агрессор и пострадавшая.
В треугольнике Карпмана партнеры застревают в чувствах вины (я сделал(а) что-то не так) и обвинения (ты должен(а) был(а) сделать что-то), а насильственные отношения характеризуются чувствами власти, вседозволенности со стороны обидчика, страхом, унижением и беспомощностью со стороны пострадавшей.
При этом насильственные отношения не выглядят как бесконечные побои. Их динамику хорошо объясняют КОЛЕСО ВЛАСТИ И КОНТРОЛЯ и схема психолога Ленор Уокер о циклах насилия. Третья фаза этой модели, фаза «медового месяца», напоминает начало любых отношений. В это время агрессор заботлив, внимателен, щедр на ухаживания, комплименты и подарки. Она повторяется вновь и вновь после каждого акта насилия, потому что основная цель агрессора на этом этапе — восстановить отношения и сохранить контроль.
Женщина далеко не сразу понимает, что контролирующее или оскорбительное поведение партнера не забота, не «временные сложности», которые нужно переждать, а настоящее насилие. Год за годом она теряет силы, уверенность в себе, ресурсы, деньги, здоровье и имущество. Рушится ее карьера, останавливается профессиональное развитие, рвутся социальные связи.
Когда женщина обращается за психологической помощью, как правило, она уже без работы и собственных денег, с проблемами со сном, подорванным здоровьем и полной истощенностью. Часто у нее есть маленькие дети, которыми она занимается одна, без участия отца.
У пострадавших от домашнего насилия часто может быть надломлена воля. Цикл насилия всегда идет по спирали, на каждом витке и с каждым эпизодом жестокость увеличивается. Чтобы выйти из цикла насилия и разорвать этот круг, требуется немалая воля, сила, внутренние ресурсы и много поддержки. Часто их нет.
Кто чаще всего обвиняет пострадавшую в синдроме жертвы и почему так делать нельзя
Обвинения женщины в синдроме жертвы звучат обычно со стороны агрессора и/или со стороны родных и друзей. Партнер в таких случаях преследует понятную цель — снять с себя ответственность за насилие и сделать причиной семейных неприятностей женщину, которая якобы неадекватно оценивает происходящее.
Когда обвинения звучат от друзей и близких, они либо никогда не сталкивались с домашним насилием, либо не хотят быть причастными к проблемам чужой семьи, либо выросли в такой среде, где домашнее насилие — культурно-социальная норма. Тогда они будут призывать женщину «быть умнее, изворотливее, проявлять женскую мудрость, прекратить ныть и разобраться в себе и своей позиции жертвы».
Такими обвинениями часто прикрываются, когда не знают, как помочь и что делать: когда боятся поверить, что приятный и хороший в общении с ними человек может быть жестоким тираном с женой и детьми.
Уличать пострадавшую от насилия женщину в ее позиции жертвы — все равно что заставлять человека со сломанной ногой бежать марафон и обижаться, что он не может. Если женщина жалуется на побои, это просьба о помощи, а не перекладывание ответственности. За насилие всегда несет ответственность агрессор, а не пострадавшая.
Когда женщине говорят, что она строит из себя жертву, это сильно ее дезориентирует. Обычно она уже склонна винить себя в происходящем насилии, и такие слова лишают ее возможности верно оценить ситуацию и попросить о помощи. Это лишь добавляет чувство вины. Дополнительное навешивание синдрома жертвы может наглухо закрыть женщине выход из насилия и исказить восприятие реальной картины мира. И это обязательно нужно учитывать при общении с пострадавшей от насилия женщиной.
